— Тут недалеко нашел, — сказал Илья. — Они все на поляну свалились, повезло нам. Седла, правда, где-то в другом месте. Драгомир с Подосёном там шарятся. На, держи, это твоя, там книга.
Когда обрадованный Ратибор схватил драгоценную книгу и перелистал, убеждаясь, что все листы на месте, Илья подошел поближе и тихо сказал:
— Слушай. Тебе не кажется подозрительным этот Драгомир? Явился неизвестно откуда, нас не знает, а сразу предлагает помощь. Да и вообще — по виду он степняк, говорит по-нашему чисто, слова не коверкает, а с нами встретился во-он где, у самых Святых гор. Истинно говорю, дело тут нечисто.
— Тебе везде враги мерещатся, — пренебрежительно отмахнулся Ратибор. — На заставе пересидел, вот и привык степняков бояться. Мир не без добрых людей. К тому же воин на походе братьям-воинам и должен помощь оказывать. Мы же с его народом не воюем.
О приближении Драгомира с оборотнем стало слышно задолго до того, как из-за деревьев показалась эта парочка. По дороге они вовсю болтали, словно Драгомир и сам был еще юношей.
— Ну вот, — весело доложил он. — Вроде все собрано. Проверьте, ничего не пропало?
Все найденные сумки и мешки были с вещами — запасными кольчугами, щитами (Муромец все щиты засунул в один мешок, благо они были маленькими и круглыми и вполне туда помещались). Запасы продовольствия, кажется, успели растащить вечно голодные и запасливые лесные звери. Во всяком случае, Подосён, порыскав по кустам, нашел там остатки вяленого мяса со следами мелких зубов. Оставалось только дивится, когда успели столько съесть. Бесследно исчез шлем Ратибора. Также не удалось найти ни одного самострела. Видимо, они так и остались в озере.
— Ладно, — сказал Леший, закончив считать убытки, — могло бы быть и хуже. Правда, с другой стороны, могло бы быть и лучше. Драгомир, ты как посоветуешь — искать жилье или же прямо топать к горам?
— Смотря что вам нужно. Вроде вся ваша еда делась неведомо куда — так ее, в принципе, можно и охотой добывать. Хотя какая тут охота без лука или самострела? Не будете же вы тетеревов топором глушить. Но если уж очень время поджимает… Вы не торопитесь?
— Как раз торопимся, — вспомнил Ратибор. — Из-за этого происшествия целый день потеряли.
— Слушай! — просиял Драгомир. — Мне сейчас все равно куда ехать. Я наемник, а воины везде нужны. Вы куда именно направляетесь?
— Туда, — Ратибор показал пальцем на Грозовой Пик.
Глаза Драгомира расширились, а затем он покрутил пальцем у виска.
— Ты самоубийца или просто от роду такой? К Грозовому Пику народ близко подойти боится. Говорят, странные дела там происходят.
— По доброй воле я бы и из Киева не стал уезжать, — твердо сказал Ратибор. — Это дело государственной важности. Нам нужно отыскать дивьих людей, что в горах живут.
Драгомир покачал головой. Потом основательно задумался.
— Знаешь, а это мне даже нравится, — сказал он наконец. — Люди, которые ради дела смерти не боятся… Я пойду с вами. У меня есть самострел, так что сможем охотиться. До гор еще дня три пути… Но только дивьих людей ищите уж сами. У меня никакой охоты нет связываться со всякими нелюдями. Были уже случаи. Тьфу, забыл совсем! У вас же лошадей нету! Тогда идти чуть подольше придется. Сможете все это на себе переть?
— Мы еще и не то сможем, — отозвался Муромец, вскидывая на плечо мешок.
Остаток дня увеличившийся на одного человека отряд шел по лесу. Как сказал Драгомир, местный народ называл такой густой сосновый лес «тайга».
Вообще новый попутчик знал чрезвычайно много и обо всем. Если верить его словам, родился он в каком-то городе намного южнее, с ранних лет странствовал, побывал во всех странах (даже в далекой Индии, о которой отзывался с большим пренебрежением — «уж больно жарко» — и в стране Сунь, что лежит еще дальше на востоке. Этих он, наоборот, уважал за дисциплину). Некоторое время Драгомир служил даже главе вятичей, но не так давно из-за чего-то с ним поссорился и отправился на восток, сам не зная зачем. То ли собирался снова попытать счастья в Сибири — огромной стране еще восточнее Святых гор, то ли намеревался пробраться еще куда-нибудь. Но только выбирал он почему-то самые нехоженые тропы и так вот повстречал неудачливых летунов.
Муромец, до сих пор косившийся на попутчика сумрачно, не поверил и его рассказу о себе, а потому сразу по его окончании принялся задавать вопросы, надеясь подловить Драгомира на противоречии. Но наемник с честью выдержал испытание, не сбившись ни разу.
— Вот ты сказал, что возле Грозового Пика странные вещи происходят. Все забываю у тебя спросить, а какие именно?
— Ну, — Драгомир покрутил пальцами в воздухе, как бы подыскивая примеры, — про то, что люди там пропадают, и говорить не стоит. В тайге всегда пропасть можно. Но бывали случаи и почуднее, и пострашнее. Поселится, например, какой бесстрашный мужик со всей семьей возле Пика — а там, говорят, золото чуть не на земле лежит, а уж железной-то руды и вовсе завались — начнет промышлять, а через недельку — пропал, и ни слуху, ни духу. Пойдут искать, отыщут домик, что он себе срубил, а там пусто. Ни человека, ни скотины, а из вещей ничего не тронуто. Один раз, говорят, такой вот старатель пропал, дом его нашли, а в нем на столе каша в миске и ложка. Словно прямо из-за стола ушли все. Следов, конечно, никаких. Опять, же, точно никто знать не может, но поговаривали, что нездешняя сила там хозяйничает. По-моему, конечно, сказки. Скорее всего, просто эти самые дивьи люди никого к Пику не подпускают.
— Точно, — Ратибор переложил мешок на другое плечо, — нам сказывали, за великую святыню они его почитают. И каждый год чужеземцев в жертву ему приносят, — повторил он услышанное от старого ворона, и только тут до Лешего дошел смысл сказанного.
— Так может, и старатели оттого пропадали? — Ратибор остановился и поглядел на Драгомира.
— Может, и оттого, — воин подергал сам себя за кончик левого уса. — А ты откуда знаешь обо всем этом? В смысле, о жертвах?
— Сказал один, — вздохнул новгородец, продолжая шагать. — И я ему верю.
— Дымом пахнет, — перебил Подосён. — И свежим хлебом.
— Неужто деревня? — удивился Драгомир. — Да, давненько я здесь не был. Многое поменялось. Ну, прибавим ходу, друзья! Впереди жилье!
Ратибор хотел было сказать, что Драгомиру-то на лошади легко прибавлять ходу, но удержался, вспомнив, что большая часть вещей отряда навьючена именно на Драгомирова жеребца. Несчастное животное, когда на него нагрузили сразу столько всего, только грустно фыркнуло, но протестовать не стало.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});